Солнце медленно клонилось к горизонту, хотя Антракс не пытался угадать время, а вышел из Аялита стразу, как только корабль прибыл в порт.

Сев на край обрыва он отложил в сторону трость и снял с плеча свою дорожную сумку, похожую скорее на мешок с ремнем, позволяющим удобно забросить его на плечо. Из этой сумки он достал металлический сосуд закрытый крышкой, запертой на защелку. Вскрыв ее, принц открыл сосуд и просто поставил рядом. Не глядя на пепел, он снял маску и посмотрел на медленно утопающее в воде солнце. Закат в Суне едва ли отличался от заката в Эштаре. Такие же алые волны рябью ползли к берегу, а облака, словно наливаясь кровью, проползали мимо.

− Я не смогу не вспоминать тебя, − признался Антракс.

Ему хотелось поверить на миг, что старый врач сидит рядом, но он был не способен на подобное и говорил скорее с собственной совестью, признавая, что нарушит данное слово.

Внезапный порыв ветра оборвал его мысли, ударив со спины. Антракс даже обернулся, почти с ужасом понимая, что ветер толкнул его в затылок, также как это делала рука старика.

За ним никого не было, только тихий лес.

Второй порыв ветра скользнул по его лицу, заставляя выдохнуть. Он показался Антраксу совсем легким, но металлический сосуд, стоявший рядом, сорвался с обрыва, звякнув о камни, и звучно плюхнулся в воду.

Эштарский принц, посмотрел вниз и невольно улыбнулся. Это было в духе Фу-Диена, не терпевшего долгих прощаний. Вздохнув, ученику оставалось только смотреть на алое солнце, превратившееся в тонкую нить на горизонте и быстро угасшее, словно залитое водою пламя.

3. Ветер над Рок-Реном (1)

Королевство Рейн.

Два года назад.

− Я не могу так больше жить! Врач ты или шарлатан?! – орал регент Огюст Оревью на своего придворного лекаря.

Худощавый мужчина нервно протирал монокль и не знал, что ответить тучному мужчине в ночной рубашке, бранившему его напрасно. Он уже устал объяснять, что все делает правильно.

− Вы нашли мальчишку?! – спросил регент у пышнобородого мужчины в военной форме.

− Он и не прятался, я отправил за ним солдат, − сообщил мужчина спокойно. – Только, разве можно доверять свое здоровье простолюдину?

− О котором слухи по всей столице ходят!? – взвизгнул регент, вскакивая с кровати. – Да я доверюсь кому угодно, только бы это прекратилось.

Он нервно пнул медный ночной горшок, распахнул халат и пустил струю. Лекарь и военный отвернулись, слушая брань своего правителя вперемешку со стонами.

Именно в этот момент распахнулась дверь и два стражника вломились в покои, спешно отпуская молодого человека, которого им было велено привести немедленно. Юноша равнодушно поправил льняную рубашку с высоким воротником, одернул помятый стражниками рукав и огляделся. Ему было не больше двадцати пяти. Черная повязка закрывала глаз и всю правую часть лица. Только пару тонких шрамов выглядывали из-под лоскута ткани, добирались до края верхней губы и чуть приподнимали ее. Черные волосы крупными волнистыми локонами опускались до середины шеи. Прищурив левый синий глаз, он сразу же уставился на регента.

− Наконец-то! – воскликнул Огюст, вскидывая руки к потолку. – Мои молитвы были услышаны!

Молодой человек вздохнул, но промолчал, наблюдая.

− Я знаю, что ты исцеляешь людей, ты колдун, да? – спрашивал Огюст без иронии.

− Я − врач, − спокойно ответил юноша.

− И кто же назвал тебя так? – удивился лекарь, никогда не встречавший таких молодых коллег.

− Мой учитель − Фу-Диен, − спокойно ответил молодой человек и снова посмотрел на регента. – Чудес я не совершаю.

− Фу-Диен, − задумчиво повторил Огюст. – Это почти идеальная рекомендация, если бы только… Ты эштариец?

Молодой человек усмехнулся.

− Авелонец.

Регент нахмурился, подумал немного, а потом снова выругался.

− Гори оно все! Кем бы ты ни был, знай: я так больше не могу!

Он снова вскочил и побежал пинать скудной струей горшок.

Молодой человек вопросительно посмотрел на лекаря, тот методично поставил монокль к глазу и гордо промолчал.

− Там что-то особенное? – все же спросил юноша.

− Трипер, − прошептал лекарь брезгливо.

− Я все слышу! – заорал Огюст. – Не смейте произносить всякие гадости в моем присутствии.

Молодой человек даже не обратил внимания на этот вопль и на стон, которым он завершился.

− Так в чем проблема? – не понимал он.

− В чем?!

Огюст подскочил к молодому человеку, нервно размахивая руками.

− Он меня лечит, оно проходит, а потом снова! И снова! Это уже пятый раз за эти полгода! Я не могу больше.

− Так при чем тут лекарь? – спокойно спросил молодой человек. – Ищите проблему среди своих женщин.

Огюст вспыхнул, залился краской от ушей до кончика носа и попытался влепить молодому человеку пощечину, вот только тот ловко ускользнул на шаг назад.

− Я не  ваш поданный и не нарушал ваших законов, − сказал он, хладнокровно глядя на пыхтящего от боли и негодования регента. – Ваш лекарь не может не знать, как это вылечить, просто потому что это научились лечить еще три сотни лет назад, но я скажу вам то, что, видимо, просто боятся сказать ваши подданные: Вы заражаете женщин, они потом заражают вас. Они могут даже не знать о своей болезни, но это будет повторяться снова и снова, потом внезапно вы поймете, что приступы исчезли, еще через полгода вы будете бесплодны, а через два - женщины вам больше не понадобятся вовсе. И это не я хам, а болезнь такая. Хотите, чтобы это по-настоящему закончилось, слушайте своего врача, и, заодно, соберите разом всех своих дам, сколько бы у вас их не было, да их мужей тоже, и подмешайте всем лекарство. Никто и не узнает, от чего и как вы их лечили, а вам жить станет легче.

В комнате регента стало тихо. Ошарашенный Огюст молчал пару мгновений, потом снова сорвался с места, ругаясь и спеша к своему горшку.

Молодой человек выдохнул и обратился к лекарю:

− Я лучше пойду, тут я все равно не нужен, а если что − просто позовите, не надо стражу присылать.

Он открыл дверь. Едва заметно хромая на правую ногу, прошагал по узкому коридору к большому залу и замер перед лестницей, глядя на большую металлическую лампу, в спиральных тоннелях которой горело масло, переливаясь разными цветами из-за стеклянных цветов, украшавших ее по периметру.

− Стой!

Юноша обернулся.

− Он хочет, чтобы ты остался и лечил его. Именно ты, − заявил мужчина в форме. – Он готов сделать тебя придворным лекарем.

− Я не хочу быть поданным чужой страны, но если ваш регент готов принять меня как гостя, я вылечу его.

− Наш регент готов целовать тебе задницу, если ты сделаешь так, чтобы он навсегда перестал ссать кипятком. Зовут-то тебя как, авелонец?

− Велиан.

− Граф Шмарн.

Мужчина протянул руку молодому человеку, чем сильно удивил простого юношу, но, стянув перчатку надетую только на правую руку, молодой человек пожал руку графа и постарался не замечать, как тот с интересом разглядывает шрамы на его руке, прежде чем отпустить ее.

− Что ж, Велиан, пошли спасать нашего достопочтенного регента, иначе он никому не даст поспать этой ночью.

Регент капризничал как ребенок почти до самого утра, но на рассвете все же уснул. К тому моменту граф Шмарн уже спал на коротеньком топчане, поджав к груди ноги. Лекарь, а звали его Свил, устало протер монокль, это видимо была его дурная привычка, свидетельствующая о скрытом неврозе, и сел на кресло у маленького столика. Велиан, сидевший на кресле с другой стороны стола, задул свечу, расслабился и закрыл на миг глаза.

− А можно спросить? – прошептал Свил очень тихо.

Велиан не ответил, только повернул к собеседнику голову.

− Как тебе пришло в голову запихнуть лед прямо… ну…

− Вы врач или кто? – спросил в ответ молодой человек. – Называйте вещи своими именами.

− Я впервые вижу, чтобы ледяные трубочки вот так вводили прямо в уретру, − говорил явно ужаснувшийся врач. – И такое практикуют врачи Суна?