Она приподнялась и коротко коснулась губами его губ, заставляя наконец-то сделать выдох.

Не понимая, что произошло, Антракс вдруг почувствовал себя легче. Он снова мог дышать, в груди ничего не сжималось, а руки, боящиеся прикоснуться к ней, все же легли на ее талию, бережно обнимая.

Он был рад тому, что она просто здесь, тому, что она не задавала больше вопросов и тому, что он мог просто ее обнять. Где-то далеко в своем сознании, он чувствовал, что должен ей многое сказать, что сказать было бы правильно, но заранее знал, что не сможет говорить о ее не любви, по крайней мере, сейчас, когда она так близко.

Она улыбнулась. Привыкнуть к его лицу было все же невозможно. Оставалось только смириться и принять его. Ей казалось, что она это сделала. И пусть оно было неприятным, но она точно знала, что не испугается его больше.

Она смотрела в его глаза и понимала, что он в ее власти, в ее руках и это заставляло улыбаться. Она подалась вперед, разгребая складки юбки.

Стараясь не думать о своих действиях, она развязала завязочки на подобие трусиков выданных ей и приподнялась, заставляя ткань со следами выделений шлепнуться на каменный пол между ног Антракса.

Он не был брезгливым, она это знала, и ей нравился его озадаченно-растерянный взгляд, потому она становилась только смелее, приподнимаясь на коленках и скользя руками по его плечам.

− Лила, − шепнул Антракс с волнением.

Его руки на ее талии не пытались ею управлять, но взгляд менялся, отражая все большую бурю чувств.

− Молчи, − шепнула она, копируя его манеру.

Несмело ловя его член, она попыталась опуститься.

Сильные руки внезапно сжали ей бедра не позволяя завершить начатое. Мягкая головка уперлась в едва приоткрытый вход.

− Не надо, − прошептал он с большим трудом. – Тебе будет больно.

Она коснулась губами его губ, нежно целуя. Сильные руки сразу ослабли. Она вцепилась в его плечи, царапая кожу, но начала медленно опускаться, тут же оторвавшись от его губ не в состоянии сдержать стон. Ей не было больно, но ощущение медленного проникновения чего-то неестественно огромного показалось ей на миг противным.

Он искренне хотел ее остановить, но она была настолько горячей внутри, что его словно окатило кипятком, всего с головы до пят. Дыхание, почти пришедшее в норму, сбилось.

Она же кривила брови, кусала губы, но медленно села. Острая боль на короткий миг взорвалась где-то внизу и буквально откатилась в сторону.

Она мгновенно стала очень мокрой, но была все еще узкой. Он мог только смотреть на нее, пытаясь побороть свои желания.

− Ты ведь хотел этого, − шепнула она, с вызовом глядя мужу в глаза.

Чувствуя в ее голосе нотку упрека, Антракс осознал, что в груди пробегает противный холодок, но она отпустила его плечи, чтобы сжать его собственные руки на ее бедрах и едва ощутимо качнула бедрами и тут же застыла, внезапно понимая, что все горит, что отчетливо чувствует его внутри, что этого короткого легкого движения хватило ей, чтобы вызвать нестерпимый зуд желания. Она не ожидала подобного, вцепилась в его плечи, прильнула к его груди и вновь несмело двинулась.

Странные ощущения охватили ее. Не было того тумана, как в первую брачную ночь, сознание оставалось ясным, но внизу бушевали мурашки. Ей просто отчаянно хотелось почесать себя внутри его членом и это ее пугало, но она медленно, осторожно пробовала двигаться, ощущая, как его руки все же сжимают ее бедра, и медленно начинают направлять.

− Антракс, − шепнула она, понимая, что ее движение и власть его рук впали в приятный резонанс.

− Лил…

Его голос вдруг показался ей бархатно нежным. Она ощутила его губы на коже под ухом и неожиданно для себя растаяла, забывая обо всем.

Она мгновенно стала жадной и смелой, покачивая бедрами назад и в сторону, то в одну, то в другую. Она прогибалась, опираясь на одну его руку, повинуясь ритму, льнула к нему.

Его губы скользили по шее, по краю выреза на ее платье, дразня кожу. Он обжигал ее дыханием, и она горела, просто пылала, погружаясь в туман.

В голове крутились какие-то слова, но она не могла их произнести, потому что даже понять не могла, отчаянно цепляясь за мокрые черные пряди волос. Короткие импульсы боли расплывались странными приятными волнами, пока она уверенно раскачивалась, словно лодка на волне, плавно перекатываясь всем телом.

Ему казалось, что он просто перестал существовать. Ощущая изгиб ее спины, чуть меняющийся в ритме волны, он понимал, что одного этого могло бы хватить для его удовольствия, но это было далеко не все. Ее руки блуждали по его волосам, а иногда скользили по его лицу. Он плавился от ее внезапной страсти, сходил с ума от ее стонов, терял ощущение времени, ощущая нестерпимый жар.

А она ускорялась, жадно набирая и скорость, и размах своей волны, а он почти задыхался, не в силах сдерживаться. Он сжимал ее так, что боялся оставить синяки, но не мог уже управлять своей рукой, двигаясь ей навстречу насколько это было возможно в такой позе.

Мыслей ни у кого уже не было. Никаких противоречий тоже. Им было хорошо и становилось все лучше, пока не сорвалось в ее довольно-блаженный крик, слившийся с его тихим стоном, заглушенным прядями ее волос.

Она свела его с ума, а теперь обессиленно обмякла в его руках. Он коротко улыбнулся и, не выходя из нее, соскочил вместе с ней в прохладную воду, создающую новые волны ощущений.

− Люби меня, − шептала Лилайна, чувствуя как ее раздевают. – Люби.

Только сил для страсти у них обоих не было, нервное напряжение закончилось, но она все равно ловила его руку, переплетала пальцы и выдыхала. Она внезапно стала счастливой, забыв на краткий миг о Рейне и прочей мирской суете. Если бы в мире никого кроме них не существовало – это был бы прекрасный мир.

6. Последний совет (5)

Лилайна сладко потянулась в постели. Сегодня должен был состояться Совет, но она блаженно улыбалась, не думая еще о беспокойстве. Повернувшись на бок, она увидела Антракса, сидевшего в кресле с какой-то книгой.

− Ты так и не лег? – спросила она.

Ей было все равно, что он без маски, и что ей куда лучше видно обожженную часть лица, чем здоровую. Она сама вчера отобрала у него повязку, а он не сказал ни слова. Он вообще мало говорил вчера, а если и говорил, то странным тихим голосом. Да и теперь, взглянув в ее сторону, промолчал, только книгу, закрыв, положил на стол.

− Что не так? – спросила Лилайна, притягивая к себе рядом лежавшую подушку.

Ей казалось подозрительным его мягкое спокойствие. Именно он все время резал ей сознание, давил, а порою пугал, но его отсутствие казалось слишком странным.

− Ты ведь помнишь, что на Совете мы делаем вид, что незнакомы? – спросил он непривычно мягко.

− Да, только мне кажется это глупым, − отвечала Лилайна, прижимаясь щекой к подушке, которую обнимала. – Они ведь все и так поймут.

− Поймут, но если мы не дадим им повода, вопросов задавать не станут, а лишние вопросы тебе не нужны.

Он встал, осмотрелся, потом взглянул на нее.

− Я тогда пойду, встретимся уже там.

Он шагнул было к двери, едва различимо прихрамывая, но Лилайна, надув губы, спросила недовольно:

− А поцеловать на удачу?

Он замер на миг, подумал немного о чем-то, а потом все же подошел, сел на край кровати. Она коснулась его руки, ожидая, пока ему надоест смотреть в стену, но он, убирая руку, смотрел на нее, касался пальцами волос и все же улыбался.

− На удачу, − шепнул он едва слышно и коротко коснулся губами кончика ее носа, но тут же отстранился, скользя рукой по ее щеке. – Я пошел.

Она прикрывала глаза, наслаждаясь этим легким шепотом, таким теплым и нежным. Она только слышала, как дверь закрылась.

Уже в одиночестве, повалявшись немного в постели, Лилайна встала, подошла к столу, чтобы еще раз посмотреть разные записи и увидела книгу.

Странно было понимать, что Антракс ее забыл. Ей почему-то казалось, что он  ничего забыть не мог, но книга лежала на столе, корешком касаясь ее записей. Машинально взяв ее в руки, она поразилась еще больше, понимая, что один из уголков на странице в центре книги был загнут. Не веря своим глазам, Лилайна открыла эту страницу в безымянной книге.